Прошлое и настоящее…
20 лет назад я впервые влюбился.
Мне тогда было 15 лет. Это было в августе 1989-го.
Она была обыкновенной девушкой 16-ти лет, но тогда она была для меня особой божественно красивой из далекого подмосковного городка. Тем не менее, свой рассказ не хотелось бы вести о тогдашней первой влюбленности, от которой не осталось даже ясных воспоминаний. Также не хотелось пускаться бы в воспоминания о юношеских грезах, тогда преследовавших меня, о тех первых чувствах, внезапно охвативших мое сердце и разум, о ночных фантазиях и о том, что почти каждый переживал когда-то в своей юной жизни.
Меня больше взволновало то, что я почувствовал сегодня - 20 лет спустя. Это волнение, тревога или страх, а возможно и все вместе?
Я поймал себя на мысли, что как и 20 лет назад календарные, августовские дни, прохладной линией, возникшие, словно из небытия космического пейзажа обозначили в очередной раз невидимую границу. Но что это за граница я не могу ее объяснить, я могу ее только почувствовать.
Именно в августе я, как правило, начинал чувствовать что-то ностальгическое и тогда, когда мне было 15 лет (хотя о чем тогда можно было ностальгировать, непонятно). И сейчас, когда мне 35, когда воспоминаний набралось бы куда больше о том, что было и что уже безвозвратно прошло.
А может быть, я вспомнил о заурядности круглых дат, чтобы как-то немного погрустить? Нет, точно не это меня беспокоило, а то, что пробежалось по моей душе незримым образом и заставило меня встрепенуться, как после долгой спячки…
На противоположной стороне улицы, на стене прямоугольного дома лучи заходящего солнца обнажали его ровную и однообразную поверхность. Из открытого окна, из которого можно было наблюдать не только обнаженный портрет дома, но и слышать шум, проезжающих мимо машин, возникало ощущение, что эта картина, состоящая из монолита стены и невидимых, но отчетливо слышимых звуков, как морской прибой обладает вечным движением.
Еще какое-то время я задумчиво смотрел за окно на медленно тающий вечер. И в этом угасании было что-то щемящее, немного грустное и в то же время нежное и теплое. Легкий августовский ветерок не спеша причесывал темную листву деревьев. Как струны гигантских, космических, музыкальных инструментов были натянуты линии электропроводов и уходили куда-то в бесконечность. Город томился и млел. Все тот же прохладный ветерок напоминал, что скоро сентябрь, а значит осень не за горами.
Так прошло еще какое-то время, пока за окном окончательно не стемнело, и дом напротив не превратился в бесформенный огромный силуэт со вставленными в него угольками-окнами.
Я зажег в комнате свет и оказался в ее объятиях. Скованный электрическим светом и белизной потолка я ощутил резкую перемену настроения – стало невыносимо одиноко. За какие-то доли секунды ты можешь почувствовать такую перемену мест и, не сходя с места, понимаешь, что дело лишь во внезапности произошедшего. Вот эта внезапность и пугает и удивляет одновременно. Ведь в том миг, когда оказываешься «по ту сторону света», ты не успеваешь заметить границу, но она незримым, неосязаемым образом присутствует.
Я подошел к книжному шкафу, на котором неаккуратно стояли книги, словно в расстроенной очереди они выглядывали друг из-за друга. Осевшая пыль на них свидетельствовала лишь о том, что к ним никто давно не прикасался. Я наугад вытащил какой-то старый альбом и стал его листать. Фотографии незнакомых выцветших пейзажей в старом, изодранном альбоме готовы были свести с ума – я был не в силах получить еще одну дозу адреналина. Я почувствовал, как сердце сжалось от тоски - альбом уже занимал исходное положение в бестолковой череде остальных - опять тревожно.
Я нагнулся вниз к небольшому рыжему ящику, который стоял тут же под книжной полкой и стал его разглядывать. Он имел ряд мелких ящичков, расположенных по вертикали и по горизонтали выдвигающихся вперед. Я открыл наугад самый нижний посередине. На дне продолговатого глубокого ящика лежали различной конфигурации и формы многочисленные ключи. Очевидно, кем-то коллекционировались когда-то и бережно складывались в него. Казалось, они настолько были разные: короткие и длинные, со сложным рисунком и до крайности простым, ключи от шкафов, дверей и шкатулок. Тревога, как крещендо в музыкальном этюде усиливалась и росла по мере того как я перебирал эти ключи, беря в руки один за другим и внимательно их разглядывая. Каждый из них когда-то верно «служил» своему хозяину и сторожил вход в жилище или кто-то запирал в шкатулке бесценные любовные письма своей хозяйки и бережно прятался под коврик или среди книг. Были ключи от сейфов, навесных замков, от чемоданов, тяжелые, хрупкие и совсем уж крошечные. Были ключи в связках и лежащие на дне, как-то отстранено и как бы всем своим видом показывая свою важность и исключительность.
Но больше всего поразило меня то, что все они находились в одном ящике и хранились, не будучи запертыми - в ящике не было замка. Они как узники были заточены в узком ящике и лежали, словно списанные на берег корабли. Они выглядели беспомощно и бессмысленно. Они больше не хранили, ничьих секретов и в этом была их смерть. Их вторая половина – замок – отсутствовала, а значит, они были разлучены с тем, с кем их союз дает ощущение единства и не впускают никого, кроме того, кому они принадлежат…
Я закрыл ящик и встал…
Границы внутри, снаружи, еще эти ключи. Как жить с ними, и как существовать без них? Сегодня, как и 20 лет назад я всеми своими клетками переместился за пределы другой реальности, но остался все там же, как бы на месте. Это перемещение меня взволновало, вдохновило и наполнило новыми чувствами. Я хочу попробовать растянуть это удовольствие и забыть на миг, что я - это я. И тот 15-ий юноша, который ждал от мира тогда совсем другого и искренне полагал, что красота спасет мир и единственное что хотел в жизни делать - это создавать прекрасное, как мог, как умел, но с любовью.
Я вспомнил это чувство, и оно меня поразило своей молодостью и наполнило внутри ярким светом... На миг я стал счастливым человеком…
5 августа 2009
Москва
4:45
20 лет назад я впервые влюбился.
Мне тогда было 15 лет. Это было в августе 1989-го.
Она была обыкновенной девушкой 16-ти лет, но тогда она была для меня особой божественно красивой из далекого подмосковного городка. Тем не менее, свой рассказ не хотелось бы вести о тогдашней первой влюбленности, от которой не осталось даже ясных воспоминаний. Также не хотелось пускаться бы в воспоминания о юношеских грезах, тогда преследовавших меня, о тех первых чувствах, внезапно охвативших мое сердце и разум, о ночных фантазиях и о том, что почти каждый переживал когда-то в своей юной жизни.
Меня больше взволновало то, что я почувствовал сегодня - 20 лет спустя. Это волнение, тревога или страх, а возможно и все вместе?
Я поймал себя на мысли, что как и 20 лет назад календарные, августовские дни, прохладной линией, возникшие, словно из небытия космического пейзажа обозначили в очередной раз невидимую границу. Но что это за граница я не могу ее объяснить, я могу ее только почувствовать.
Именно в августе я, как правило, начинал чувствовать что-то ностальгическое и тогда, когда мне было 15 лет (хотя о чем тогда можно было ностальгировать, непонятно). И сейчас, когда мне 35, когда воспоминаний набралось бы куда больше о том, что было и что уже безвозвратно прошло.
А может быть, я вспомнил о заурядности круглых дат, чтобы как-то немного погрустить? Нет, точно не это меня беспокоило, а то, что пробежалось по моей душе незримым образом и заставило меня встрепенуться, как после долгой спячки…
На противоположной стороне улицы, на стене прямоугольного дома лучи заходящего солнца обнажали его ровную и однообразную поверхность. Из открытого окна, из которого можно было наблюдать не только обнаженный портрет дома, но и слышать шум, проезжающих мимо машин, возникало ощущение, что эта картина, состоящая из монолита стены и невидимых, но отчетливо слышимых звуков, как морской прибой обладает вечным движением.
Еще какое-то время я задумчиво смотрел за окно на медленно тающий вечер. И в этом угасании было что-то щемящее, немного грустное и в то же время нежное и теплое. Легкий августовский ветерок не спеша причесывал темную листву деревьев. Как струны гигантских, космических, музыкальных инструментов были натянуты линии электропроводов и уходили куда-то в бесконечность. Город томился и млел. Все тот же прохладный ветерок напоминал, что скоро сентябрь, а значит осень не за горами.
Так прошло еще какое-то время, пока за окном окончательно не стемнело, и дом напротив не превратился в бесформенный огромный силуэт со вставленными в него угольками-окнами.
Я зажег в комнате свет и оказался в ее объятиях. Скованный электрическим светом и белизной потолка я ощутил резкую перемену настроения – стало невыносимо одиноко. За какие-то доли секунды ты можешь почувствовать такую перемену мест и, не сходя с места, понимаешь, что дело лишь во внезапности произошедшего. Вот эта внезапность и пугает и удивляет одновременно. Ведь в том миг, когда оказываешься «по ту сторону света», ты не успеваешь заметить границу, но она незримым, неосязаемым образом присутствует.
Я подошел к книжному шкафу, на котором неаккуратно стояли книги, словно в расстроенной очереди они выглядывали друг из-за друга. Осевшая пыль на них свидетельствовала лишь о том, что к ним никто давно не прикасался. Я наугад вытащил какой-то старый альбом и стал его листать. Фотографии незнакомых выцветших пейзажей в старом, изодранном альбоме готовы были свести с ума – я был не в силах получить еще одну дозу адреналина. Я почувствовал, как сердце сжалось от тоски - альбом уже занимал исходное положение в бестолковой череде остальных - опять тревожно.
Я нагнулся вниз к небольшому рыжему ящику, который стоял тут же под книжной полкой и стал его разглядывать. Он имел ряд мелких ящичков, расположенных по вертикали и по горизонтали выдвигающихся вперед. Я открыл наугад самый нижний посередине. На дне продолговатого глубокого ящика лежали различной конфигурации и формы многочисленные ключи. Очевидно, кем-то коллекционировались когда-то и бережно складывались в него. Казалось, они настолько были разные: короткие и длинные, со сложным рисунком и до крайности простым, ключи от шкафов, дверей и шкатулок. Тревога, как крещендо в музыкальном этюде усиливалась и росла по мере того как я перебирал эти ключи, беря в руки один за другим и внимательно их разглядывая. Каждый из них когда-то верно «служил» своему хозяину и сторожил вход в жилище или кто-то запирал в шкатулке бесценные любовные письма своей хозяйки и бережно прятался под коврик или среди книг. Были ключи от сейфов, навесных замков, от чемоданов, тяжелые, хрупкие и совсем уж крошечные. Были ключи в связках и лежащие на дне, как-то отстранено и как бы всем своим видом показывая свою важность и исключительность.
Но больше всего поразило меня то, что все они находились в одном ящике и хранились, не будучи запертыми - в ящике не было замка. Они как узники были заточены в узком ящике и лежали, словно списанные на берег корабли. Они выглядели беспомощно и бессмысленно. Они больше не хранили, ничьих секретов и в этом была их смерть. Их вторая половина – замок – отсутствовала, а значит, они были разлучены с тем, с кем их союз дает ощущение единства и не впускают никого, кроме того, кому они принадлежат…
Я закрыл ящик и встал…
Границы внутри, снаружи, еще эти ключи. Как жить с ними, и как существовать без них? Сегодня, как и 20 лет назад я всеми своими клетками переместился за пределы другой реальности, но остался все там же, как бы на месте. Это перемещение меня взволновало, вдохновило и наполнило новыми чувствами. Я хочу попробовать растянуть это удовольствие и забыть на миг, что я - это я. И тот 15-ий юноша, который ждал от мира тогда совсем другого и искренне полагал, что красота спасет мир и единственное что хотел в жизни делать - это создавать прекрасное, как мог, как умел, но с любовью.
Я вспомнил это чувство, и оно меня поразило своей молодостью и наполнило внутри ярким светом... На миг я стал счастливым человеком…
5 августа 2009
Москва
4:45